Вторая родина поэта - Карелия
Поэт-шестидесятник, представитель эстрадной лирики Роберт Иванович Рождественский (первое стихотворение появилось в "Омской правде" 12 июля 1941 года за подписью Роберт Петкевич) родился 20 июня 1932 года в Алтайском крае, селе Косиха. Мать будущего поэта Вера Павловна Рождественская (Федорова) была до войны директором начальной школы в Косихе, параллельно училась в Омском медицинском институте, который окончила за пять дней до начала войны. Отец Роберта - Станислав Никодимович Петкевич - потомок ссыльных поляков, работал в НКВД. Мальчик запомнил об отце немного - в 1937 году родители разошлись. Помнил только, что отец ругал свою работу, потом сильно запил. После развода он сумел-таки уйти из органов, в 1939 году воевал с финнами, в 1941-м добровольцем ушел на фронт и там вскоре погиб.
Мать поэта была призвана в армию полевым хирургом в первые же дни войны. Девятилетний Роберт остался на попечении бабушки, которая вскоре умерла. Мать Роберта оформила документы в своей войсковой части, по которым ее сын значился сыном полка, и забрала будущего поэта на фронт. Но по пути следования встретила в Москве однополчанина, который уговорил Веру Павловну изменить свое решение. И вместо фронта Роберт остался в Москве в Даниловском детском приемнике, помещавшемся в стенах бывшего Данилова монастыря, что за Серпуховской заставой.
Двенадцатилетний Роберт, привыкший принимать решения самостоятельно, вскоре поступил в военно-музыкальную школу, где проучился один год.
В 1944 году Вера Павловна повторно выходит замуж - за военного офицера Ивана Ивановича Рождественского - и забирает сына в свой полк, который стоял в Кенигсберге.
В силу того что Иван Иванович был военнослужащим, после войны семья была вынуждена переезжать с места на место. Роберт заканчивает среднюю школу в Ленинграде. А в 1948 году Ивана Ивановича Рождественского переводят в Петрозаводск, где он был сначала командиром части, а затем работал председателем ДОСААФ республики.
После неудачи при поступлении в Литературный институт имени Горького в Москве (Роберт Рождественский поступил туда со второго захода) поэт год проучился в Петрозаводском государственном университете на историко-филологическом отделении.
В 1951 году со второй попытки Рождественский становится студентом Литинститута, который успешно заканчивает в 1956 году.
Роберт Рождественский был секретарем Союза писателей СССР, членом президиума Литфонда СССР, вице-президентом Европейского общества деятелей культуры. Рождественский - лауреат премий Московского комсомола (1970), им. Ленинского комсомола (1972) и Государственной премии СССР (1979). Награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Октябрьской революции и "Знак Почета" (дважды).
В Карелии (поскольку Роберт Рождественский сначала был членом карельского Союза писателей) у него были изданы книги: "Флаги весны" (1955), поэмы "Моя любовь" (1956), "Двести десять шагов" (1982), сборник "Выбор" (1982).
Наиболее значимые сборники, вышедшие в Москве: "Радиус действия" (1965), "Сын Веры" (1966), "Радар сердца" (1971), "За двадцать лет" (1973), "Голос города" (1977), "Семидесятые" (1980), "Возраст" (1988).
В целом Роберт Рождественский - автор более пятидесяти книг, в том числе на восьми иностранных языках. Наиболее известные поэмы: "Моя любовь", "Реквием", "Посвящение", "Письмо в XXX век", "Двести десять шагов".
Наиболее известные песни на стихи Роберта Рождественского: "Воспоминание", "Огромное небо", "Погоня", "За того парня", "Там, за облаками", "Мгновения", "Песня о далекой Родине", "Эхо любви", "Стань таким", "Здравствуй, мама", "Сладка ягода", "Желаю вам".
Рождественский - автор сценариев двух документальных фильмов; на телевидении вел цикл передач "Документальный экран".
Роберт Иванович Рождественский умер 20 августа 1994 года в Москве, похоронен в писательском поселке Переделкино, в ста шагах от могилы Бориса Пастернака.
В Москве ежегодно проводится Всероссийский конкурс на лучшую песню имени Роберта Рождественского.
В Петрозаводске стали традиционными соревнования по волейболу на кубок памяти поэта. Четвертый год существует в республике назначенная Правительством Карелии литературная стипендия имени Р. Рождественского, присуждаемая литературно одаренным студентам и аспирантам.
9 июня 2000 года состоялось торжественное открытие мемориальной доски на доме N 7 по проспекту Ленина, где жил поэт. К 70-летию Роберта Рождественского (в 2002 году) планируется присвоить его имя одной из улиц Петрозаводска.
Во время учебы в Петрозаводском университете Роберт Рождественский был малоизвестен как поэт. Стихи он писал, они регулярно появлялись в местной прессе и в университетской стенгазете, но популярности они ему не приносили, поскольку были, скорее, данью времени, теме, чем оригинальными произведениями ("Карельские партизаны" и тому подобное).
В Петрозаводске Роберт Рождественский встретил свою первую любовь, звали ее Лена, приехала она учиться к нам из Ленинграда, снимала комнату на окраине города, и Рождественский очень часто провожал ее домой. Вскоре появится песня в исполнении Мартынова "Я однажды вернулся", где поэт так вспомнит свое первое чувство:
Спелым снегом хрустела зима,
И над крышами вился дымок.
И звучало еще среди белых снегов
Эхо первой любви, эхо наших шагов.
В то время Рождественскому Карелия еще была малознакома. Но уже через два года, когда Роберт Рождественский был студентом Литинститута в Москве, он вместе с другом - поэтом Маратом Тарасовым - поедет в глухой Пудожский край. Именно здесь и произошло приобщение молодого поэта к дописьменным источникам русской культуры. Вот как вспоминает эту поездку Марат Тарасов: "Однажды мы, три молодых стихотворца, среди которых был и Роберт Рождественский, отправились без какой-либо определенной цели в Пудожский край - нас привлекала его былинная слава. Шагая налегке по песчаным дорогам, мы забрались в одну из самых глухих деревушек - Нигижму. Послали мальчишек по избам, и, на удивление быстро, в клубе - бывшей церкви - собрались все жители деревни. Хотя еще ярко светило солнце, в церкви было темно, тускло горели две керосиновые лампы, и наши тени двигались по стене, на которой когда-то был иконостас. В первых рядах на скамейках сидели старики с густыми бородами, могучие столбы подпирали невидимый потолок. Необычная обстановка будоражила, мы не просто читали стихи, а священнодействовали - как бы возвращали в новом, преображенном виде этим людям, живущим здесь, древний эпос, наши голоса были его молодым эхом - так нам казалось.
В одной избе мы отыскали девяностолетнего старца, он был слеп, едва слышал, но, уразумев просьбу, с торопливой охотой стал сказывать былины. Он забывал многие места, сбивался, перескакивал с одной былины на другую и без пауз, видно, боясь, что мы потеряем интерес, продолжал нараспев надтреснутым голосом, хрипло вдыхая воздух:
Говорит Святогор да во второй након:
"Ты припади опять к земле пониже-то,
Ко моему-то ведь гробу поближе-то,
Я ведь дам тебе еще силы поболе-то".
После этой поездки наш северный край стал для Рождественского второй родиной, он часто путешествовал по Заонежью.
Во время одной из таких поездок и родилась идея посетить место захоронения знаменитой "народной поэтессы" Ирины Андреевны Федосовой. К великому удивлению и огорчению Роберта Рождественского, могила Ирины Федосовой уже через 70 лет после смерти сказительницы была утрачена.
Рождественский приложил немало усилий для того, чтобы разыскать последний приют великой вопленицы. А когда могила была наконец найдена (возле деревни Шилово на Юсовой горе), поэт, бывший в то время секретарем Союза писателей и членом президиума Литфонда, обратился с просьбой о выделении денег на памятник Федосовой к директору Литфонда. Тот спросил: "Разве ей полагается памятник - она не член Союза писателей. Да и есть ли у нее заслуги?" "У нее, - сказал Роберт, больше обычного заикаясь, - заслуги есть". (Из воспоминаний Марата Тарасова.)
Рождественскому-то было известно, что изданные в середине XIX века Е. Барсовым плачи Федосовой оказали огромное влияние на поэму Некрасова "Кому на Руси жить хорошо", мелодии ее песен использовал в своих операх Римский-Корсаков, об Ирине Федосовой восторженно отзывались Шаляпин, Горький.
А о самой Федосовой очень скоро у Роберта Рождественского появились следующие строки:
Спой, Ирина Андреевна свет-Федосова,
Про крестьян Олонецкой губернии спой.
Ты, Аринушка, выскажи их безголосье,
Пособи сиротинам, уважь горемык.
Ты спаси их, спаси от извечной напасти,
Ты их выпрями, выправь, людьми назови.
Ведь не зря по России
Все Спасы да Спасы - на терпении Спас,
На слезах, На крови
Федосова и Рождественский - представители разных культур: если за "народной поэтессой" стоит колоссальный пласт устной культуры, то за Р. Рождественским - письменной. Но поэт считает эти две культуры связанными: "Лишь бы песня осталась, лишь бы дело осталось твое и мое".
Но еще более тонко связь с народным плачем ощущается в поэме "Реквием", где одна из главок сознательно ориентирована поэтом на причеть.
Вот как в "Реквиеме" мать оплакивает своего погибшего сына:
Не могу найти дороженьки,
Чтоб заплакать над могилою.
Не хочу я ничегошеньки -
Только сына милого.
За лесами моя ластынька.
За горами-за громадами.
Если выплаканы глазыньки,
Сердцем плачут матери.
Авторские вечера, устраиваемые поэтом в разных уголках Карелии (Кондопоге, Сортавале, Лахденпохье, Кеми), стали своего рода традицией, которую он перенял от народных сказителей (Федосовой, Трофима Рябинина), выступавших с плачами, былинами перед большими аудиториями.
Как и любой крупный художник, Р. Рождественский не только объединял людские души ("его песни пели все, от министров до сантехников"), но и "связывал столетие", "сближал континенты". И среди этих авторских географических просторов была маленькая северная земля с именем Карелия.