История советской литературы
Осенний лес накрыт тяжелой тучей.
Осинок тонкоствольных голытьба
окружена шиповником колючим,
как чья-то позабытая судьба.
И редко-редко, как надежды промельк,
два-три листочка желтых ловит взгляд.
Они, случайно задержавшись в кроне,
как солнечные зайчики висят.
Рябины на ветру пылают ярко.
Огнем их перекрыты все пути.
И хочется из этого пожара
кого-то безымянного спасти.
Вот в этих аккордных строках и выявляется душевный опыт человека, прошедшего через огонь Великой Отечественной…
Так вот Владимиру Кирилловичу я и поведал о Викторе Урине. Карпеко улыбнулся:
Ну я-то знаю неуемную энергию и немного скандальную натуру Виктора. Причем у него столько энергии, что его вполне можно подключать к единой энергосистеме страны. Ты знаешь ведь, что он проехал по всей стране на своей машине – не то на «Москвиче», не то на газике и регулярно помещал репортажи с трассы путешествия в периодике. Кроме того собрался совершить авиаперелет над страной на персональном вертолете.
Да, да. Почему я об этом знаю? Да нам в секции поэзии пришлось заниматься проблемой уринского вертолета. Возглавлял тогда секцию Ярослав Васильевич Смеляков.